Глава 4 Горячий рокер

В тот же вечер у Алисы был кружок по ИЗО. После школы у нее оставалось еще два свободных часа, и она отправилась в сквер недалеко от школы. Художница присела на скамью с «Завтраком у Сотби» Хука. Мимо шли мама с дочкой. Губы у девочки были обиженно надуты. Женщина достала из сумки печенье в золотой упаковке и с натянутой улыбкой протянула дочери. Однако смутьянка отшвырнула неугодный презент, и он упал прямо Алисе на колени. Прежде чем художница успела опомниться, мама с дочкой скрылись из виду. Алиса повертела в руках шуршащую упаковку и вскрыла. Внутри лежало печенье. Вместо начинки в нем пряталась свернутая бумажка с посланием: «Наши поступки могут вознести нас до небес и швырнуть в глубочайшую пропасть».

Странное печенье для маленькой девочки… Алиса сунула бумажку с предсказанием в карман куртки, где также лежал… маленький складной нож. Этот маленький нож – ее тайна. Каждую среду она блуждает во время двухчасового интервала по улицам недалеко от школы, находит пустынное место, где растет дерево, вынимает из кармана нож и оставляет на коре отметины. Если вокруг нет зрителей, она вычерчивает острием на коре человеческие лица, каждый раз – разные. Деревья, в которые вонзался ее нож, всегда «принимали» ее грусть. Ее боль. Ее чувство уязвленности. Но в этот раз вокруг сновали люди, и нож остался без дела.

Алиса вернулась в школу. Обычно к шести вечера здесь образцовая тишина: никакого протяжного скрипа обуви по линолиуму, оголтелого ора… Но вместо этого предсказуемого безмолвия она услышала, как кто-то на полном кураже играл рок-соло на электрогитаре. Это был “Supersonic” Oasis, и музыка доносилась прямо из актового зала. Алиса просто не могла пройти мимо, поднялась по ступенькам вверх и в нерешительности минуты три стояла у дверей в актовый зал, но песня была прервана на полуноте, затем раздалась нецензурная брань, и уже через мгновение ее чуть не сбила с ног остромодная поджарая блондинка в кожаных леггинсах. Блондинка кричала кому-то, кто предположительно стоял за дверью: «Рок сдох, Фридкес! Я должна была сразу по твоим носкам догадаться, что ты придурок!» — девушка окинула Алису холодным, оценивающим взглядом и устремилась к выходу. Алиса заглянула в актовый зал, где сбоку увидела рок-бэнд из четырех человек за инструментами. Один из парней, самый высокий, с длинными, волнистыми каштановыми волосами, в белой футболке, стоял к ней спиной. На спине читалась надпись “Sorry I’m bad”. Алиса влюбилась в эту спину, в эти волосы и в эту дерзкую позу.

Он повернулся. Он явно был зол. Секунды три удерживал на ней взгляд. Драные джинсы, две гречневые родинки на щеке, васильково-синие глаза, в которых играл огонь, — он напоминал молодого Лиама Галлахера.

—  Она сказала, что рок сдох, — Алиса выдала первое, что пришло ей в голову под этим долгим, прямым взглядом.

— Я слышал, — почти безразлично ответил он.

— Но он не сдох. Он в коме.

Парни с минуту стояли в недоумении.

— Как сказала тебя зовут? – спросил рокер, сощурив глаза, словно хотел ее получше разглядеть.

— Я не сказала, как меня зовут. А ты не сказал, как зовут тебя.

Парень со странной прической подлетел к солисту группы и положил руку ему на плечо:

— Он – Веня Фридкес, а я – Птица! –  повернулся и шепнул ему в ухо: Она то, что нам нужно. Муза ушла, муза пришла!

— Катись отсюда! – Фридкес оттолкнул Птицу с недовольной миной.

В слегка раздражённом состоянии рокер быстрым жестом прятал передние пряди волос за уши и потирал кончик носа. Эти нервные, порывистые жесты ему очень шли.

— Фридкес, покажешь носки? – спросил другой участник группы, с издевкой толкнув солиста в плечо.

Смех пронесся гулким эхом. Птица дружелюбно улыбнулся Алисе:

— Ты идешь с нами? Мы во Fridays.

— Идет, — самоуверенно кивнул Фридкес, и этот заносчивый тон напомнил Алисе, что она уже 15 минут как должна быть на ИЗО.

— В другой раз. Мне пора на ИЗО, — бросила она через плечо и вынырнула из актового зала.

«Зачем я это сделала?» — спросила себя Алиса.

Видимо, из-за слякотной погоды в кабинете было всего два ученика. Препод объявил свободную тему, и все вздохнули с облегчением. «Веня Фридкес» — пронеслось у нее в мыслях. Она нашла его в соцсетях – ни одной четкой фотографии. Из фоток с его дня рождения – торт из мастики в виде черной шляпы, на верхней ее части высились две прислоненные друг к другу электрогитары, а на полях значилась надпись Rock and Roll. Он также выложил пару аудиотреков. Алиса решила послушать их прямо на уроке. Это инди в смелой обработке. Голос Фридкеса так горяч и брутален, что обнимает солнечное сплетение.

Она долго вглядывалась в единственное четкое фото в его аккаунте, где он сидел в круглом вращающемся кресле, вероятно, у себя дома – у окна с раскрытыми занавесками, положив босые ноги на подоконник, с акустической гитарой в руках. Он был так хорош на этом фото, так вдумчив и при этом внутренне свободен, что ей немедленно, в ту же секунду, захотелось срисовать это фото прямо с экрана айфона.

Алиса решила работать с акварелью и сделать свою версию снимка. Она писала быстрыми штрихами и видела образ, словно пропущенный сквозь замысловатое витражное стекло. Впереди захихикали. Когда Алиса оторвала взгляд от рисунка, то увидела, как из тесной щели между дверей выглянула косматая голова. Это был Фридкес.

— Вы еще долго? – рокер игриво подмигнул Алисе.

Учитель ИЗО, милый бородач, который в это время вырезал что-то из бумаги, кивнул в сторону лохматой головы:

— Твой? Объясни ему, что у нас еще 30 минут до конца урока. А то я его постригу.

—  А лично мне бородатые никогда не нравились, — хмыкнула голова и исчезла.

Препод закатил глаза. Девчонки, что сидели за партой спереди, обернулись с одобрительными улыбками. Интересно, он будет ждать ее полчаса?

Алиса выходила из дверей с колотящимся сердцем.